Самолет Ричарда задерживался. Мой новый клиент, известный писатель-фантаст из Америки, читал лекцию в Киото и сейчас летел в Токио, чтобы отдохнуть недельку и заодно поработать над новой повестью. Я сидела в зале ожидания и перечисляла про себя все пункты его запроса. Футуристический дом в лесу? Есть. Наличие в доме умных технологий? Есть. Наличие в доме персонального ассистента? Да, и это я! Разве я могла отказаться от возможности пожить целую неделю в одном из самых необычных домов Японии?!

Изобретательность японцев в домостроительстве меня всегда поражала: нужно ведь задействовать каждый миллиметр земли и при этом эффективно использовать пространство внутри. Взять, к примеру, House Na в Токио — постройку в несколько этажей из стеклянных коробок-комнат. Или дом Cell Brick, где внешние стены сделаны из стальных блоков, которые внутри служат стеллажами для хранения вещей. Мы же арендовали Shell House на зеленом курорте Каруидзава в префектуре Нагано — и дом этот был далек от японского минимализма. 

— Ничего себе! — вырвалось у меня, когда мы приехали. Shell House походил на заброшенный летающий корабль посреди леса. Два огромных эллипса из стекла и бетона соединялись, образуя двухэтажный дом, который словно парил над землей. Глядя на его просторный внутренний двор, я сгорала от зависти: по столичным меркам столько земли — непозволительная роскошь! 

Внутри все тоже было на высоте — хотя типичным для Японии этот интерьер не назовешь. Вместо привычного блочного дизайна — одно большое открытое пространство. Вместо угловатых низких диванчиков — полноразмерная футуристичная мебель в духе Захи Хадид. Но самое главное — море света кругом! Обычно дома стоят так близко, что свет почти не попадает в комнаты; тут, благодаря панорамному окну, граница между домом и улицей была размыта.

— It’s perfect! — одобрил мой выбор Ричард. 

…Вечерело, и в доме стало прохладнее. Я привыкла, что отопления в японских домах не бывает, поэтому просто накинула свитер. Увидев это, Ричард подошел к контрольной панели на стене и нажал на кнопку. Спустя несколько минут пространство начало заполняться теплым воздухом. Я предостерегла Ричарда насчет цены комфорта — обогревать такой большой дом очень и очень дорого! Но он объяснил, что в умном доме обогрев обычно происходит за счет циркуляции воздуха по особой технологии: где нужно, он согревает, где нужно — охлаждает, и стоит это не таких баснословных денег, как обычное отопление. «Так вот почему здесь не пахнет сыростью!» — подумала я. И правда: влажность и плесень частый гость в японских домах, а тут этого нет и в помине.

После ужина Ричард ушел работать, а я осталась в гостиной развлекаться с Алексой — виртуальной домоправительницей по типу Сири из айфона. Она была подключена ко всем приборам в доме, включая лампочки, могла уборщицу вызвать и даже поддержать беседу.

— Alexa, do you have a boyfriend? — задавала я ей провокационные вопросы.

— I’m happily single, — иронично отвечал бежевый цилиндр.

Завершив все дела, я решила заглянуть в туалет. Японские унитазы из-за своей сверхтехнологичности всегда вызывали у меня легкое беспокойство, но этот побил все рекорды — кнопки для смыва просто не было! Я пошарила рукой на бачке… ничего. У бочка… ничего. На стене… ничего. 

— Алекса, чтоб тебя! Как его смыть? — ругалась я шепотом. Но Алекса молчала. И тут на противоположной стене я увидела заветную кнопку. Странное расположение для слива, но что поделать. Я нажала кнопку, и в унитазе зажурчала вода. Бинго!

Юркнув под одеяло, я уже была готова погрузиться в объятия Морфея, как вдруг послышался вой сирен и моя комната наполнилась красно-синими огнями. «ВЕРА-А-А-А!» — кричал откуда-то Ричард. «Бум! Бум!» — барабанили в дверь. Я побежала на шум. Это была охрана! Они быстро проверили дом и, убедившись, что все в порядке, объяснили причину своего появления: оказывается, кнопки для смыва не было, «умный» туалет просто ждал, когда я выйду, чтобы смыть, а ту кнопку, что я нашла нужно, нажимать только в случае экстренной ситуации! Я низко поклонилась и извинилась за оплошность. 

…Тот случай, конечно, слегка охладил наши отношения: все дни своего отпуска Ричард проводил в кабинете, а я от нечего делать часами болтала с Алексой — спрашивала ее ни о чем и обо всем сразу, ее ответы меня веселили, и иногда я даже забывала, что это не человек. Через неделю Ричард уехал, а спустя три месяца я получила от него бандероль: новая книга и письмо с одной фразой: «Спасибо за вдохновение!» Я открыла книгу и сразу наткнулась на описание забавной парочки — неуклюжего доброго гуманоида и его друга андроида. Их диалоги были легки и наивны и напоминали наши беседы с Алексой. Теперь сижу и думаю: а гонорар мне за это причитается?! И если да, то должна ли я поделиться с Алексой…  #бандерольдобра

Иллюстрации: Takashiro

ОПУБЛИКОВАНО В ЖУРНАЛЕ KIMONO IMAGAZINE №15 АПРЕЛЬ-МАЙ 2019

Жить за границей с мужем-иностранцем не просто. Но для японских подруг мои жалобы зачастую непонятны и даже глупы, так что они нередко встают на сторону мужа. Им не объяснить, что наши мелкие стычки с Таки из-за культурных различий иногда вырастают в большие проблемы. Из-за одной такой «мелочи» я однажды чуть не попала в беду. 

Это случилось еще до замужества. Я прилетела из Питера в Токио погостить у Таки. В один из вечеров он пригласил меня в кино на мультфильм «Зверополис». Накануне он несколько раз с гордостью сказал, что купил билеты аж за две недели. Японка бы на моем месте его похвалила, а потом еще похвасталась бы при друзьях, ведь в Японии попасть на премьеру — повод для гордости. А я лишь пожала плечами: «Подумаешь, премьера мультфильма, что тут особенного?!»

В назначенный день народу в кинотеатре было как на станции Синдзюку. Я боялась отойти от Таки, чтобы не потеряться в толпе. Японки, тем временем, с возгласами «каваий!» облепили стенды с игрушками и другими товарами с символикой мультфильма… Перед входом в зал кто-то из организаторов протянул мне пучок морковки. Я возмутилась — это еще что? Оказалось, это «подарок» от прокатчиков, ведь главный герой мультфильма — заяц. «Хорошо, что не Годзилла», — проворчала я и засунула морковку под кресло.

Наши места располагались в центре зала, это были диванчики с низкими столами. Я буквально утонула в мягком пуфе. 

— Ты хочешь чего-нибудь выпить? — спросил Таки. Я попросила лимонад. Вскоре он вернулся с коробкой попкорна, лимонадом и джин-тоником.

— Здесь продают алкоголь?! — удивилась я. — Почему же ты мне не принес?

— Ты же не просила, — оправдывался Таки. 

— Можно подумать, я об этом знала, — буркнула я про себя.

Пока в зале еще горел свет, я подсела к Таки поближе. Селфи. Инстаграм. Хештег #movienight.

После вереницы трейлеров на экране вдруг появился человек с камерой вместо головы. Ага, это о противодействии пиратству, догадалась я. 

Начался мультфильм, заиграла музыка, и голос за кадром заговорил… по-японски. Таки осознал свою оплошность и испуганно посмотрел на меня. Да, зарубежные фильмы для взрослых идут в Японии в оригинале с японскими субтитрами, а вот мультфильмы, как правило, дублируют на японский… Японского я тогда не знала, а Таки не подумал об этом, когда выбирал для нас фильм. Свидание начинало походить на плохую шутку.

…Я цедила лимонад, буквально по плечи утопая в мягком пуфе, и смотрела на зверей, которые говорили неизвестно о чем тоном самураев-камикадзе. Вначале мне было скучно, но сцена с ленивцами была такой забавной, что не требовала перевода. Я хохотала как ребенок… пока не поняла, что на меня косятся и даже шикают. Японка бы не позволила себе такой выходки, ведь выражать эмоции в публичных местах — неприлично. Если смешно — хохочи про себя, страшно — кричи тоже про себя.

И вот на экране титры, но все сидят как зачарованные, свет не включают. Воспользовавшись моментом, я записала короткое видео из зала, как японцы смирно сидят и читают фамилии создателей… Когда шоу было окончено, мы вместе со всеми неспешно двинулись к выходу. У самых дверей ко мне подошли работники кинотеатра и попросили пройти с ними. В кабинете менеджера нас уже ждал человек в униформе. 

— Таки, в чем дело? — испугалась я.

— Кто-то из зрителей пожаловался, что ты снимала во время сеанса, а это расценивается как пиратство, — прошипел он.

Дальше последовал весьма жесткий диалог. Таки протянул менеджеру мой паспорт и продемонстрировал видео на телефоне, которые тут же удалил. Он низко кланялся и всячески извинялся за меня, за девушку-иностранку, которая не знает прописных японских истин. Так я узнала, что почитание закона для японцев — прежде всего. 

Внезапно менеджер обратился ко мне. Таки перевел: «Твой приговор — три дня общественных работ, будешь убирать зал кинотеатра. А теперь поклонись и скажи «хай!» Что я и сделала. 

Когда я выходила из кабинета, меня заметно трясло. 

— Таки, в меня же все пальцем тыкать будут… на меня наверняка оденут какой-нибудь яркий жилет… А потом и визу больше никогда не дадут… Какой позор! Ну зачем я только… — я была готова разрыдаться.

— Ах, Вера, — Таки обнял меня. — Сколько тебе еще предстоит узнать о японцах! Никакого наказания не будет! Я пошутил, чтобы ты поняла серьезность ситуации. Менеджер просто попросил тебя больше так не делать.

— Дурак ты, Таки Итихара, — сказала я с облегчением, вытирая мокрые глаза. Взяла его за руку, и мы пошли домой, обнявшись. 

#какойпозор

Иллюстрации: Takashiro

ОПУБЛИКОВАНО В ЖУРНАЛЕ KIMONO IMAGAZINE №14 ФЕВРАЛЬ-МАРТ 2019

Никогда бы не подумала, что самым сложным для меня при переезде в Японию станет адаптация к местным традициям. И дело не в особенностях кухни, языке или отношениях между мужчиной и женщиной — дело коснулось элементарных вещей, таких как, например, общение с людьми.

Недавно я разбирала вещи и наткнулась на фотографию двухлетней давности. На ней я обнимаю пожилого японца. Он явно застигнут врасплох, а у меня на лице благодарная улыбка. Я тогда только переехала в Токио, вся такая инстаграмщица. Часами ходила по городу и делилась с подписчиками первыми впечатлениями о стране. А потом наступил крах — мой смартфон приказал долго жить. 

Я сразу побежала в ближайший дилерский салон. Там мне сказали, что гарантия давно кончилась, и предложили upgrade. На мой вопрос, есть ли другие варианты, мне посоветовали найти частную мастерскую по ремонту смартфонов. Я буквально довела мужа до истерики, поскольку найти такую оказалось совсем не просто.

И вот на следующий день, крепко сжимая в руках листочек с адресом, я вглядывалась в номера домов, чтобы найти тот самый. На первом этаже небольшого дома меня с улыбкой встретил вековой старик. 

— Коннитива, — поприветствовал он меня.

— Коннитива, — ответила я. На этом мой словарный запас на японском закончился и началась игра в пантомимы. Я достала телефон и указала на темный экран. Японец молчал. Я показала, что, если нажать на кнопку «вкл/выкл», ситуация не меняется. Японец молчал. Я показала ряд других пантомим. И — о чудо! 

— Not working? — спросил японец. 

— Yes, yes, — я выдохнула с облегчением, — not working. Can you help?

Старик повертел телефон в руках, снял крышку, изучил ситуацию под увеличительным стеклом и указал на небольшую деталь. Дальше пантомимы показывал уже он, и я поняла, что дело именно в этой детали. Я спросила: «Tomorrow?» Японец подтвердил: «Хай». 

Я буквально летела в мастерскую на следующий день. Меня встретил тот же вековой старик. На мой вопрос: ну, мол, где телефон? — он вышел из-за стойки, поклонился и сказал: «Мосивакэ аримасэн. Tomorrow». Полное недоумение на моем лице не сподвигло мастера на какие-либо объяснения. Мне не оставалось ничего другого, как уйти.

На другой день я шла в мастерскую с опаской. Странное чувство закралось в душу. Меня учтиво поприветствовал уже такой родной старик. 

— Phone? — спросила я. 

— Хай, — ответил он, снова виновато кланяясь, — мосивакэ аримасэн. Tomorrow. 

На третий день, придя к старику, я сразу спросила: 

— Tomorrow? 

— Хай. Мосивакэ аримасэн.

К концу недели муж заметил перемену в моем настроении и поинтересовался, все ли нормально. Я описала ему ситуацию с ежедневным паломничеством в мастерскую. Он предложил пойти завтра со мной. 

На следующий день, переговорив со стариком, Таки низко поклонился ему и, взяв меня под руку, повел к выходу. 

— А телефон? — сопротивлялась я. 

— Мастер сказал прийти через неделю, — с улыбкой ответил муж.

Уже на улице я с недоумением спросила: «Как через неделю? Мы ведь на завтра договаривались!»

— Вера, деталь к твоему телефону нужно заказывать, и придет она как раз через неделю. 

— Ну почему он мне сразу так не сказал?!

— Просто по традиции японцы стараются не говорить «нет», тем более клиентам, да еще иностранцам. Это считается невежливым. Зачастую люди просто отходят от темы либо соглашаются так, чтобы ни к чему себя не обязывать. Ты хотела, чтобы телефон починили уже на следующий день. Старик знал, что это невозможно, поэтому вместо «нет» сказал «да, но завтра», а мог сказать «через неделю», а потом еще «через неделю». Объяснений его ты бы все равно не поняла. А так он от тебя вежливого отвязался. 

Прошла неделя. Мы с Таки вновь пришли в мастерскую. Старик с гордостью вынес коробочку, перевязанную красной лентой. Дрожащими руками я взяла цифрового друга. Экран радостно засветился. Мои глаза наполнились слезами. Я попросила Таки сфотографировать меня с мастером, но в последний момент обняла старика без предупреждения. Фото. Хештег #счастье_есть. Любопытно, но, несмотря на весь казус ситуации с «завтраками», я испытывала огромное чувство благодарности к старику. Может, традиция без «нет» не так уж и плоха и к ней просто нужно привыкнуть? 

Иллюстрации: Takashiro

ОПУБЛИКОВАНО В ЖУРНАЛЕ KIMONO IMAGAZINE №12 ОКТЯБРЬ-НОЯБРЬ 2018

Меня часто спрашивают, скучаю ли я по России? Честно — еще не поняла, но друзей поблизости действительно не хватает. Так что вы можете представить мою радость, когда лучшая подруга Алла объявила, что едет ко мне погостить. Мы сразу же решили, что обязательно рванем с ней на море — будем отдыхать, загорать и веселиться. Тем более что летом у японцев начинается новая — загородная — жизнь!

И вот мы едем на машине по полуострову Идзу, излюбленному курорту японцев. Дорога идет вдоль побережья, откуда открывается потрясающий вид на лазурное море. Алла долго возилась со Spotify (это такой музыкальный сервис), поэтому японский поп у нас шел вперемежку с инструментальной музыкой от местных звезд Йосики и Гакта... Мы остановились на одной из смотровых площадок. Селфи на фоне моря. Хештег #отдыхаемхорошо.

До Симода мы добрались к полудню. Оставили вещи в традиционной гостинице — рёкане, переоделись и отправились на пляж. Алла оценила обстановку и вздохнула.

— Я, конечно, в Японию ради тебя приехала, но приключений тоже хочется, а здесь одни женатики с детьми. 

Днем пляж походил на палаточный городок. Вплотную друг к другу стояли всевозможные тенты: большие и маленькие, надувные и складные, с окном и столом, — и отовсюду неслись детские голоса. 

— А почему они не раздеваются? — спросила Алла, намазывая себя солнцезащитным кремом и указывая на мам-японок, стоящих по щиколотку в воде. На них были пляжные водолазки, шорты до колен и панамки, укрывающие тенью не только лицо, но и шею. 

— Мой муж так же, в водолазке купается, — ответила я. — Он говорит, что японская кожа очень чувствительна и скорее сгорит, нежели приобретет коричневатый оттенок. 

— А на этих смотри! — Алла хихикнула и указала на группу из трех женщин, выходивших из воды. На их головах были тканевые маски-балаклавы с прорезями для глаз, носа и губ. По акценту я предположила, что они китаянки. 

Постепенно вода прибывала, и тентов становилось все меньше. Их места занимали полотенца и кулеры — ящики со льдом, в которых обычно охлаждают пиво и вино. На смену шортам и пляжным водолазкам пришли уже более откровенные танкини, бандини и даже бикини. 

— Алла, смотри, тот японец тебе машет, — сказала я, указывая на двух ребят с пивом, сидевших по диагонали от нас. 

— Он уже минут десять как машет! — обиженно сказала подруга. — Такими темпами он до утра махать будет. 

— Если ты думаешь, что японец подойдет и начнет тебя развлекать, ты ошибаешься. Японские мужчины — очень скромные. Часто именно женщина делает первый шаг к знакомству. 

На что Алла ответила хитрой улыбкой в стиле «ну это мы еще посмотрим». И, поправив лямку бикини, отвернулась и стала смотреть на море. Через пять минут парень был у нашего зонтика. 

— Hello. My name is Hiro, — переступая с ноги на ногу, начал он. 

— Hello, my name is Alla. 

— Ar-ra! Beautiful name.

Алла удивленно посмотрела на меня: 

— Ара?! Вера, он что попугаем меня обозвал?!

Еле сдерживая смех, я объяснила, что японцы не выговаривают букву «л». 

Несколько бутылок пива и совместное купание сделали свое дело. Молодой человек Алле понравился, но она сомневалась. 

Внезапно нас окатила волна прилива. Нас это позабавило, но вдруг мы услышали писк, словно скулит щенок. Хиро бросился к палатке соседей, которая только что стояла перед нами, но волной ее смяло и отнесло к воде. Через секунду он вытащил из нее младенца и принялся оказывать ему первую помощь, пока тот не порозовел и не закричал. В тот же миг к нам подбежали родители малыша — видимо, пока он спал, они решили быстро искупаться… Мать схватила ребенка и заплакала. Отец низко кланялся и повторял «Домо аригато годзаимасита»*…  

Довольный, но совсем не загордившийся, Хиро вернулся к нам. Он объяснил, что учится на хирурга в Токийском университете и поэтому умеет оказывать первую помощь… Больше сомнений в глазах Аллы я не видела. Следующие несколько дней мы провели втроем. Когда пришло время улетать, Хиро поехал с нами в аэропорт. Глядя на эту парочку в момент прощания, я думала о том, что не удивлена, что этот обычный японский парень смог удержать внимание такой любительницы приключений, как Алла. Спокойствие и рассудительность — вот что привлекает иностранок в японцах. Что бы ни вышло в итоге из этого маленького приключения, «лето — это маленькая жизнь»! 

Иллюстрации: Takashiro

ОПУБЛИКОВАНО В ЖУРНАЛЕ KIMONO IMAGAZINE №11 АВГУСТ-СЕНТЯБРЬ 2018

Пока я жила в Петербурге, вне зависимости от времени года каждый второй месяц становилась счастливой обладательницей насморка. А как переехала в Токио — простуды и аллергии исчезли. Вначале я думала, что дело в климате, потом — что в еде, но знакомая японка сказала: скажи спасибо онсэнам!* Кажется, она права: я хожу в баню с нашими туристами чуть ли не каждую неделю и всегда получаю массу удовольствия — и не только от горячей воды! 

Мое знакомство с онсэнами началось пару лет назад с приезда супружеской пары из Голландии. Ян — пятидесятилетний седой красавец в стиле Ричарда Гира, владелец успешного сырного бизнеса. Дорис — чуть за сорок, блондинка модельной внешности, по профессии гомеопат. Их первой просьбой было устроить экскурсию в онсэн. Мы, конечно, сразу предложили им ВИП-вариант: закрытые купальни, где нет разделения на мужскую и женскую зоны, можно отдыхать своей компанией, заказывать еду и напитки и вообще делать что хочется. Но гости были категорически против: им хотелось пойти именно в общественный онсэн, принять ванны как рядовые японцы, увидеть все их ритуалы чистоты.

Поход в онсэн в Японии — мероприятие чуть ли не светское, почти как посиделки в ресторане с подругами. Мало кто ходит в одиночку — ну разве что пожилые люди, — поэтому мы с мужем вызвались сопровождать наших гостей. Мы выбрали публичный онсэн в Иокогаме, где с седьмого этажа открывался отличный вид на залив. Зоны там, как и везде, разделены на мужскую и женскую. Главное правило — все нагишом.

Разделившись на две группы, мы пошли раздеваться. Войдя в женскую раздевалку, Дорис одним движением скинула свое длинное голубое платье с запахом — а под ним ничего. Я буквально замерла, любуясь красотой этой женщины. Жемчужная кожа, упругая грудь, округлые бедра. Она собрала белые волосы в пучок и стала походить на ожившую скульптуру Афродиты. 

— Не поверишь, все свое, — сообщила Дорис, поймав на себе мой восхищенный взгляд. — Органическое питание, настои из трав и баланс во всем, в том числе и с партнером. 

По японской традиции входить в общественную ванну можно только после основательного душа. Закончив, мы прошли в основной зал и вышли на террасу. А там — несколько ванн с водой из лечебных источников. Мне было неловко ходить обнаженной, а Дорис с гордостью несла себя, наслаждаясь заинтересованными взглядами. 

Первым делом, по желанию Дорис, мы залезли в бочку с коричневатой водой, где уже сидели две молодые японки. С минуту они молчали, явно стараясь не смотреть в нашу сторону. Потом начали перешептываться. То и дело доносились слова вроде «оппай» (грудь) и что она, к сожалению, у японок размера минус один, а вот у «бидзин» (красавицы) гораздо больше, но явно не «хоммоно» (настоящая).

Через несколько минут мы перебрались в другую ванну. Уже распаренные, там что-то вполголоса обсуждали три женщины за сорок. Без тени стеснения они внимательно рассмотрели Дорис и быстро просканировали меня. Посовещавшись, дамы пришли к выводу, что «бурондо» (блондинка), скорей всего, «модэру» (модель), а та, что поменьше ростом, — ее «асисутанто» (ассистент). 

Завершить наш тур по онсэну мы решили в самой горячей ванне. Кроме пожилой японки, лежавшей по шею в воде на каменном ложе, там больше никого не было. Мы стояли на ступеньках, в нерешительности поглядывая на вывеску, гласившую, что вода здесь +40. Затем наконец вошли в воду — она показалась скорее теплой, чем горячей. Старушка присела, смерила нас взглядом и начала ворчать. Сначала себе под нос. Потом, когда мы присели рядом с ней — уже громче, периодически недовольно хлопая ладонью по воде. В какой-то момент она обратилась к нам напрямую. Но из ее ярой речи я расслышала только «гайдзин» (иностранец) и «хадзукасикунай но ка» (как не стыдно). Мне стало неудобно перед Дорис.

— Хочешь, перейдем в другую ванну? — Но японская старушка опередила наш порыв и с гневными речами вышла из воды и пошлепала прочь из купальни. Моя гостья и вида не подала, что ее что-то задело, и продолжила с любопытством следить за японками. 

Примерно через час мы встретились с Таки и Яном в здешнем ресторане. Все, как положено, были одеты в банные «юката» — традиционные штаны чуть ниже колен и рубашку с рукавом три четверти — и выглядели умиротворенно. Листая меню, я услышала шум позади себя. Та самая старушка, тоже облаченная в «юката», громко ругалась с администратором, указывая на нас с Дорис. 

— В чем дело? — забеспокоился муж.

— Кажется, этой женщине мы с Дорис чем-то не угодили.

Таки решил разобраться и вышел из-за стола. Через несколько минут муж с улыбкой вернулся на татами. 

— Ну что?

— Никогда не видел таких борцов за справедливость! Старушка — старожил этого онсэна, самая горячая ванна — ее любимое место, поскольку она страдает анемией. Но сегодня что-то пошло не так, и температура вместо сорока градусов была всего тридцать с небольшим. Увидев, как вы с Дорис, замерзшие, пришли с террасы, она стала переживать, что вы не сможете согреться в едва теплой воде. И теперь ругается с администрацией, поскольку подобные оплошности — пятно на репутации онсэна, особенно когда сюда приходят иностранные туристы. 

Я была поражена! Оказывается, она вовсе не сердилась на нас, а, наоборот, отстаивала права совершенно незнакомых людей. Может, эликсир японского здоровья тогда не в онсэне, а в отношении к себе и к окружающим?! Я подумаю об этом завтра, а пока «кампай»** — и на массаж. #ЗОЖ

Иллюстрации: Takashiro

ОПУБЛИКОВАНО В ЖУРНАЛЕ KIMONO IMAGAZINE №10 ИЮНЬ-ИЮЛЬ 2018

В Японии круглый год туристический сезон, поэтому совместный отпуск для нас с мужем — непозволительная роскошь. Но вот однажды, когда новогодние праздники уже прошли, а сакура еще не зацвела, я решилась: бросаем все и едем в Петербург! Давно пора познакомить мужа-японца с родителями! И все бы ничего, если бы не февраль, дороги и баня…

Папа встретил нас в аэропорту. Тут же заключил меня в объятья, пожал руку мужу, а потом, чтобы растопить лед сразу и наверняка, притянул для объятий и его. В Японии такое проявление чувств среди мужчин не принято — инстинктивно Таки уклонился, чем явно вызвал недоумение у папы. Поняв свою оплошность, он тут же низко поклонился и смущенно произнес: «Мосивакэ годзаимасэн!» То есть: «Прошу покорнейше простить!»

Начало недели было решено провести на даче. Поэтому с корабля на бал — и вот мы уже несемся по кольцевой на север. Серое небо, смесь грязи и снега бьет в лобовое стекло, массивные трубы фабрик и безликие промышленные районы. Огонек восторга в глазах мужа постепенно затухал.

— Не так я представлял себе Петербург…

Поскольку пробки стояли в противоположном направлении, мы почти беспрепятственно неслись по трассе к даче. В какой-то момент папа пошел на обгон фуры и успел вернулся в свой ряд лишь за несколько метров до идущей навстречу машины. Муж в ужасе отпрянул от окна, затем спросил:

— Вера… — сглотнул, — здесь три полосы, а разделителей нет… — задумался. — Для чего центральная полоса?

Я перевела наш разговор отцу, он рассмеялся. Ну как объяснить смысл центральной полосы японцу, который привык к жестко регламентированной организации движения?!

— Центральная полоса, она… — подбирая слова. — Она для обоих направлений.

— То есть по междугородней трассе на высокой скорости по одной и той же полосе могут ехать машины в разных направлениях? — Брови мужа поднимались по мере осмысления сказанного. — Но ведь это же самоубийство! Нет, я понимаю, русских называют безрассудными, но не до такой же степени. А экстренные службы, где едут они?

— Они, как правило, едут по обочине, — спокойно ответила я. С тех пор муж вздрагивал каждый раз, как отец шел на обгон…

Через час мы были на месте. Первым делом Таки вышел из машины и отрепетированной русской фразой поприветствовал хозяйку. А мама… Ах, милая мама! Она так обрадовалась нашему приезду, что расплакалась. Таки принял это на свой счет, обернулся вопросительно, мол, ну, что на это раз я сделал не так?

Стол уже был накрыт. Я помогала маме хлопотать на кухне, а Таки с аппетитом глядел на мамины кулинарные шедевры.

К концу ужина была готова баня. Я предложила Таки пойти вместе, но он, желая исправить оплошность в аэропорту, принял предложение тестя. Через минуту папа уже держал в руках махровые халаты с валенками и подталкивал Таки к выходу.

Минут через пятнадцать дверь с грохотом отворилась, и полуголый Таки, весь красный, быстро прошел к нам в комнату, выкрикивая самые ужасные японские ругательства. Тут же следом влетел бледный отец.

— Папа, что случилось?

— Вера, ты извинись… я ведь легонько его совсем. Ну, взял веничек… ну и… прошелся ему по спине… А он как вскочит, как закричит!

В этот момент я, еле сдерживая хохот, пошла успокаивать ошалевшего японца.

— Я никогда, ни единому мужчине не позволял такого! А твой отец!!! Он! Да что это за традиции у вас такие людей вениками бить! — закричал Таки, только я показалась в дверях.

…После дачи были и Эрмитаж, и Невский проспект. А еще Пушкин и Павловск, Казанский и Исаакиевский. Выставка снежных фигур в Петропавловке и шоу Славы Полунина. Словом, Таки наконец увидел Настоящий Петербург. Уже в аэропорту мама долго-долго не выпускала его из объятий, плача и приговаривая, какой он хороший зять. Папа ограничился рукопожатием и пожеланием хорошего пути. В самолете Таки сказал:

— Я знал, что вы, русские, странные. Но есть у вас черта, которой очень не хватает японцам.

— Какая же?

— Несмотря на все казусы и даже побои, за неделю я почувствовал себя родным в твоей семье.

#родственниковневыбирают

Иллюстрации: Takashiro

ОПУБЛИКОВАНО В ЖУРНАЛЕ KIMONO IMAGAZINE №09 МАРТ-АПРЕЛЬ 2018

За годы жизни в Токио я успела побывать и в здешних семейных ресторанчиках, где рецепты передаются из поколения в поколение, а столы расписаны на месяц вперед, и в роскошных гастрономических заведениях, где подают деликатесы — суси «Эдомаэ», стейки «Кобэ», китовое мясо и даже дыню «Юбари» — гибрид двух мускусных дынь, которая стоит от нескольких сотен до десятков тысяч долларов за штуку. И вот настал момент, когда мне ужасно захотелось простой русской еды. Пельменей, пирожков, да чего угодно — только прямо сейчас, немедленно!

«Тридцать три ресторана!» — воскликнула я, когда Google выдал мне результаты поиска «рестораны русской кухни в Токио». Тщательно изучив все 33 меню, я выбрала небольшое заведение с мишленовской звездой. Наслаждаться «праздником живота» в одиночку мне не хотелось, и я пригласила с собой Мэгуми, подругу с работы. Полненькая по местным меркам Мэгуми, в отличие от большинства японцев, не боится экспериментировать с кухнями народов мира.

Ресторан размещался на первом этаже многоэтажки. Вход украшали деревья бонсай в ярко-красных горшочках, а гостей встречала пожилая пара японцев в нарядных кимоно. Увидев меня, они заулыбались и четко, пусть и с акцентом, произнесли: «Добро пожаловать!»

Мне вдруг стало так уютно, словно я в гости к родственникам пришла. Обычно это мне всегда нужно угождать клиентам, а тут вдруг два японца искренне рады видеть — меня!

Внутри расположился небольшой зал, столиков на десять. На стенах — постеры с символикой Олимпиады-80 и коммунистическими лозунгами, на полках — календари с изображением Путина. 

Официантка, миниатюрная японочка в белом колпачке эпохи советского общепита, подала меню: Мэгуми на японском, а мне на русском.

— Рыба в шубе. Молочный суп. Мясо из горшка, — читала Мэгуми. — А давай возьмем разные сеты, чтобы потом друг у друга пробовать? — предложила подруга. (Хотя ресторан русский, еду здесь подают на японский манер — сетами.) Я с радостью согласилась.

Первым делом нам принесли корзинку горячего черного хлеба и расписанную гжелью тарелочку. На ней лежали несколько соленых огурчиков, пара брокколи, гроздь помидоров черри и горка маринованных головок лука и чеснока. Фото. Отправить. Хештег #пальчики_оближешь.

— Хорошо, что без мужчин пошли, — улыбнулась Мэгуми, доедая последний зубчик чеснока.

Следующая перемена блюд. «Селедка под шубой» — для меня, а для Мэгуми — «Винегрет». Моя селедка оказалась очень постной, по вкусу больше похожей на анчоус. Зато Мэгуми пришла в восторг от «радужного салата». Из классического «Винегрета» там была только отварная морковка и консервированный горошек, остальные ингредиенты — парной кабачок, запеченный баклажан, свежий болгарский перец и фаршированные оливки. Необычно, но на удивление вкусно.

Золотистого цвета пирожок с мясом и рисом пах так, будто это русская бабушка хлопочет на кухне

Потом принесли пирожки. Золотистого цвета пирожок с мясом и рисом пах так, будто это русская бабушка хлопочет на кухне. Я откусила, зажмурилась от удовольствия… сочный фарш, мягкий лучок, специи и… и что-то мягкое и склизкое. В разрезе пирожка четко виднелась лапша «харусамэ». Похоже, ее добавляют вместо риса.

— Это лучше любых «никуман», — вынесла вердикт Мэгуми про свой пирожок с рисом и яйцом. — Сочетание рисовой лапши и вареного яйца в тесте бесподобно! Странно, что мы, японцы, до этого не додумались.

В качестве основного блюда мы выбрали супы: солянку и борщ. На удивление оба супа выглядели почти одинаково, только в моей тарелке с борщом была горка сметаны в форме Фудзи. Я размешала ее и поняла — в супе нет свеклы! Вместо нее — томатная паста. Кисленький, пряный, по вкусу больше похожий на рассольник. Мэгуми, в отличие от меня, тут же накинулась на еду, совершенно забыв про Instagram.

— Вера! Я теперь в каждый мисо-суп буду копченые сосиски резать!

Десерт и напитки нам подали те же пожилые японцы, что встретили нас на входе.

— Чай по-русски, — нежно объявила японка. Оказалось, что если в чай добавить варенье, он становится «по-русски».

Пара подсела к нам и рассказала свою историю. В 1980-е они отучились в МГИМО и там на всю жизнь полюбили русскую кухню. А выйдя на пенсию, открыли этот ресторанчик, полагаясь на записанные от руки рецепты тех дней.

Уже прощаясь, хозяйка протянула нам по свертку. Вечером я развернула пакет: в нем было два пирожка и записка: «Приходите еще». Да, может быть, еда в «русском ресторане» была мало похожа на русскую, зато там, пусть и на миг, мне подарили ощущение, что я дома.

Иллюстрации: Takashiro

ОПУБЛИКОВАНО В ЖУРНАЛЕ KIMONO IMAGAZINE №09 ЯНВАРЬ-ФЕВРАЛЬ 2018

Так случилось, что, прожив в Токио уже пару лет, я ни разу не была в театре Кабуки. Поэтому, когда наши гости, актеры Шанхайского драматического театра, попросили нас с мужем сопровождать их на спектакль, я была в восторге! Наконец-то увижу легендарный японский театр своими глазами!

За полчаса до спектакля мы встретились с двумя милыми китаянками Адой и Мэгги — они сразу предложили называть себя на европейский манер, чтобы мы не ломали язык об их настоящие китайские имена. Обе девушки были одеты в ярко-красные длинные платья с вышивкой. Вначале я решила, что для дневного представления — а спектакли в Кабуки часто играют днем — это перебор. Однако, когда мы оказались в холле театра Kabuki-za, я изменила мнение: кругом было много пожилых японок в шикарных кимоно со спутниками в строгих костюмах. В своей легкой летней «юката» я выглядела белой вороной. Хотя мне еще повезло — изначально я планировала надеть джинсы...

Когда мы оказались в партере, я не поверила своим глазам. В одном из лучших театров Японии мне предлагали сесть на обычную деревянную скамейку! И сидеть на ней весь спектакль! И это в партере!!! Фото. Отправить. Хештег #пожелайтеудачи.

В ожидании представления Ада и Мэгги с энтузиазмом обсуждали пьесу с Таки. Я была поражена: оказывается, муж сносно говорит на *путунхуа! Пьеса, которую нам предстояло увидеть, называлась «Наруками». В основе — легенда о том, как монах Наруками с помощью магии заточил бога дождя в водоем и в стране началась засуха. Чтобы вернуть людям воду и спасти урожай, к монаху подослали красавицу Кумо-но Таэма, которая совратила его и выпустила бога дождя на волю. Что ж, сюжет что надо!

Свет погас, зазвучала приятная мелодия. Ну, пока вроде всё как в классическом театре… Вдруг кто-то начал подвывать в такт оркестру… А, это пение, его источник — мужчина — сидел на небольшом помосте справа от сцены.

Декорации на главной сцене изображали бедный дом монаха в горах у водоема. Музыка заиграла громче, и на другой сцене, что тянулась через весь партер, как помост на показе мод, появился мужчина в белом кимоно с черными как смоль волосами. Лицо актера, его шея и ладони были выбелены. Движения его были неестественными, словно в замедленной съемке.

Я старалась не ëрзать на неудобной скамейке, а честно проникнуться происходящим на сцене. Вот монах идет к водоему. Я взглянула на часы: спектакль идет уже двадцать минут! Главное, дожить до антракта. Снова смотрю на сцену: монах все еще не дошел до водоема. Ада и Мэгги наблюдали за происходящим как завороженные. Если я ничего не понимаю из того, что долго говорят друг другу герои, то они и подавно… Ну сколько там еще до антракта? Полвторого! Боже! Даже опера «Руслан и Людмила», которую я смотрела в школе, была подинамичнее.

Тут на сцене появилась та самая красавица, Кумо-но Таэма: ее играл невысокий мужчина плотного телосложения, с очень и очень тяжелым гримом в женском кимоно. Когда он заговорил, подражая писклявому голосу героини, у меня против воли вырвался смешок. Соседи сразу зашикали, муж грозно покосился в мою сторону.

Свет погас, зазвучала приятная мелодия. Ну, пока вроде всё как в классическом театре… Вдруг кто-то начал подвывать в такт оркестру… А, это пение, его источник — мужчина — сидел на небольшом помосте справа от сцены.

Декорации на главной сцене изображали бедный дом монаха в горах у водоема. Музыка заиграла громче, и на другой сцене, что тянулась через весь партер, как помост на показе мод, появился мужчина в белом кимоно с черными как смоль волосами. Лицо актера, его шея и ладони были выбелены. Движения его были неестественными, словно в замедленной съемке.

Ну, наконец-то, на сцене стало происходить что-то интересное. Наруками схватил «красавицу» за грудь. Отпрянул. Начал что-то кричать. Героиня забилась в истерике, мимика героя не сулила ей ничего хорошего. Ну все! Пришел конец японской Дездемоне! Героиню трясло. Наруками то подходил к ней, то отходил, отчаянно жестикулируя. Вдруг героиня замерла, произнесла пару слов, со вздохом облегчения монах упал на пол, а зал взорвался аплодисментами. Антракт.

— А за что он ее убить-то хотел? — спросила я мужа, пока мы выбирались из зала.

— Убить?! Нет, он ей жениться предлагал, — ответил Таки.

— Wonderful! — Ада и Мэгги просто сияли от восторга.

Мимо нас прошла группа американцев в джинсах и футболках и уверенно направилась к выходу.

— Ах, как невежливо! — искренне возмутилась я. — Уйти не дождавшись окончания такой знаковой пьесы — осталось ведь еще минут двадцать, да, Таки?

— Ну, во-первых, ничего невежливого. Судя по их одежде, они сидели на балконе, а туда можно купить билет не на весь спектакль, а только на один акт. А для настоящих ценителей — места в партере и еще три часа удовольствия!

От неожиданности я выронила бутылку с водой. Три часа!!! АААА!!!

Мы вернулись в зал. Тягомотина продолжалась. Я попыталась заговорить с мужем, но он предостерегающе покачал головой. Спина затекла, ноги сводило от неудобной позы. Я достала телефон, но Таки с силой ущипнул меня за ногу.

Чем все закончилось, я так и не узнала. Кабуки заворожил меня настолько, что я начала клевать носом. Пару раз я просыпалась, чувствуя, что сползаю со скамейки. Наконец, муж сжалился и подставил плечо.

Зато какой восторг я испытала, когда шоу закончилось! Во-первых, я наконец могла размять затекшие ноги. Во-вторых, я поставила большую жирную галочку напротив Кабуки в списке must see, и мне больше никогда не придется идти туда снова!

#кабукинедляменя

Иллюстрации: Takashiro

ОПУБЛИКОВАНО В ЖУРНАЛЕ KIMONO IMAGAZINE №07 НОЯБРЬ-ДЕКАБРЬ 2017

Когда муж сказал, что к нам едет миллионер из Норвегии, который увлекается фотографией и бабочками, я обрадовалась. Работать гидом мне нравится, но сопровождать гостя по городу в самый разгар лета совсем не хотелось. А тут выпал шанс сменить токийское пекло на прохладу национального парка, сада или где там еще водятся эти бабочки! Вот только Таки забыл добавить, что наш гость Мартин интересуется только особым видом насекомых, который обитает лишь в дремучих лесах и снимать их он непременно хочет ночью...

Мы выехали из города ещё засветло. Дорога заняла почти два часа, последние пятнадцать минут мы тряслись по ухабам заброшенной колеи, пока не оказались в глухой чаще. Объятый энтузиазмом Мартин тут же выпрыгнул из машины и стал настраивать камеру. Раздраженная и взъерошенная, я тоже вышла из машины.

— Не могу поверить, что мы два часа ехали в эту глушь, чтобы бабочек поснимать! — ворчала я, глядя на спокойного мужа, который уже надел рюкзак и протягивал мне фонарь.

Вдруг Мартин завопил: «Guys, guys. Over here!»

Мы с Таки бросились на крик и увидели останки животного, похожего на дикого кабана. Вокруг летал рой насекомых, а сам труп был усеян серебристо-голубыми бабочками. Даже в темноте было видно, что норвежец сияет от счастья. Кажется, мерзкий запах его совершенно не смущал: он ползал вокруг кабана с камерой, стараясь найти наиболее выгодный ракурс.

— Это что, какие-то плотоядные бабочки… — прошептала я мужу, цепляясь за руку. — Таки, где мы?

— В Аокигахара.

— Что?!!??!! В Лесу самоубийств*?! Ты с ума сошёл, привезти нас сюда?! Здесь же трупы на каждом шагу!!!

— Мартин сказал, что ему нужна дикая природа со всем антуражем, включая вот это, — Таки кивнул в сторону кабана.

— Guys, let’s go, — крикнул Мартин и скрылся за деревьями.

Мы  последовали за ним. Звёзд еще не было, но наших фонарей было достаточно, чтобы без опаски ступать по мягкому мху. Мартин попросил нас держаться чуть поодаль, чтобы лишний свет не попадал в кадр. Сам он прыгал от одного сгнившего пенька к другому, бормоча что-то под нос и делая снимки.

— Словно в фильме ужасов, да, Вера?! — прошептал муж и осветил себе лицо, как это делают дети, когда рассказывают страшные истории у костра. И тут его фонарь погас. Таки встряхнул его несколько раз и тот вновь загорелся, но светил уже тускло. — В машине есть запасные батарейки, я быстро.

Прежде чем я успела ответить, муж скрылся за деревьями. Пока я размышляла, бежать за ним или же оставаться с безумным энтомологом, оба скрылись из вида – я только видела, как вдалеке мигает фонарь норвежца.

В лесу было тихо и очень темно. Мне начало казаться, что кто-то смотрит на меня из-за деревьев, и я со всех ног бросилась туда, куда, как мне казалось, пошел Мартин. Каждый шаг отзывался  омерзительным чавкающим звуком, словно под ногами у меня было что-то живое. Выдохнувшись, я остановилась. Сердце колотилось, я стояла одна посреди дремучего леса и была ужасно, ужасно напугана… Тут моего затылка что-то коснулось. Я обернулась и вскрикнула: на меня смотрела подвешенная за горло детская кукла с дырками вместо глаз… Затем мой фонарь осветил небольшую полянку... Увиденное было похоже на массовый кукольный суицид: поломанные куклы на деревьях, ленты на ветках, разбросанная одежда — настоящая сцена из триллера.

Я рванула было с места, но вдруг услышала тихий вкрадчивый голос: «Вера…Вера…». В несколько метрах от меня виднелся чей-то расплывчатый образ. — «Призрак!» — пронеслось в голове. Спустя секунду что-то массивное рухнуло прямо передо мной. Это была ветка — если бы я не остановилась, она наверняка размозжила бы мне голову. Я вновь посмотрела на призрака. Он стоял, едва заметно вибрируя и, как мне показалось, улыбался. А потом растворился во мраке так же неожиданно, как и появился... От пережитого шока я не могла бежать, только закрыла лицо ладонями… И вдруг кто-то начал трясти меня за плечи, а потом крепко прижал к себе. Это был Таки… По дороге домой я рассказала ему про призрака, и то, как он спас меня. Таки выслушал меня и совершенно серьезно сказал: «Вера, а ведь тебя спасла чья-то заблудшая душа — в этом лесу их тысячи»...

Через пару месяцев после отъезда Мартина мы получили от него небольшую посылку. В коробке лежала книга с фотографиями с его предстоящей выставки. Запечатленные на них серебристо-голубые бабочки с перепачканными слизью мордочками были прекрасны. Любуясь снимками, я думала о том, что иногда полезно вспомнить, что все не то, чем кажется. Прекрасный мотылек может оказаться кровопийцей, а дух самоубийцы – не только не опасным, но даже милым.  Фото. Отправить. Хэштег #killingbeauty

ОПУБЛИКОВАНО В ЖУРНАЛЕ KIMONO IMAGAZINE №06 СЕНТЯБРЬ-ОКТЯБРЬ 2017

— Здравствуйте. Если вы хотите зарегистрироваться, нажмите «один», — приятным человеческим голосом по-английски сообщил зубастый динозавр за стойкой регистрации. Глядя на его пасть, маленькие пустые глазки, и коротенькие лапки с когтями, я растерялась.   

— Мне кажется, он хочет меня съесть, — сказала я мужу, который стоял за соседней стойкой. — И вообще,  почему иностранцев встречает доисторическая рептилия с голодным взглядом, а японцев — миловидная девушка-андроид?!

Муж нажал за меня нужные кнопки на экране монитора. «Теперь посмотри в камеру, дверь в комнату открывается через распознавание лиц», — пояснил он.

— Приятного отдыха, — кланяясь и улыбаясь, попрощался динозавр. Уловив момент, когда консьерж откроет свою пасть пошире, я сделала фото. Сохранить. Отправить. Хэштэг #вотэтосервис.

Всю неделю мы сопровождали американскую пару, для которой наше турагентство организовало программу с посещением современных роботов Японии. Одним из пунктов программы стал город Нагасаки, где мы остановились на ночь в отеле роботов.

Внезапно меня что-то подтолкнуло сзади. Невысокая, поющая и самопередвигающаяся тележка для багажа выглядела уже не так странно. Со скоростью черепахи, но «портье» всё-таки доставил нас к нужной двери. «Посмотрите сюда», — сказал большой глаз на стене. Моё лицо просканировали, и дверь открылась.

Послышался детский голос. Я огляделась: светлая небольшая комната с двумя кроватями, и крохотный стол с креслом. На прикроватном столике сидела милая кукла в розовом платьице, с головой в форме тюльпана и тремя сердечками на лбу. Она что-то старательно объясняла по-японски. Я ответила по-английски, но диалога не получилось. Я всё же решила испытать её возможности и скомандовала фразу из инструкции: “Дэнки кэситэ!” (выключи свет). В тот же момент в комнате настал полумрак. Вот это сервис!

Мы с мужем переоделись к ужину и вернулись в холл отеля, где нас уже ждали американцы. В центре зала на возвышении стоял невысокий робот-гид. Он выделялся на фоне своих собратьев. Его манера говорить не была запрограммированной, он с легкостью отвечал на спонтанные вопросы о городе и мог поддержать лёгкую интеллектуальную беседу. Мы спросили, где подают лучшие морепродукты, и он на хорошем английском посоветовал ресторан, где уже через полчаса мы наслаждались ужином.

Однако удовольствие моё длилось недолго. Заболтавшись, я совершенно забыла предупредить официанта о своей аллергии на креветок. Ох уж эта рыба под розовым соусом! Все поехали на ночную прогулку по городу, а я вернулась в отель. Таблетку, конечно, выпила, но лицо распухло и меня трудно было узнать.

— Простите, вы здесь не зарегистрированы, — моргал у двери красный глаз-сканер. Я посмотрела на номер комнаты, и, убедившись, что ничего не путаю, снова подошла к сканеру. «Вы здесь не зарегистрированы», — настаивал глаз. Да сколько можно! Не теряя надежды, я снова подставила опухшее лицо сканеру, но дверь не открылась. В ярости я стукнула кулаком в большой глаз и пошла искать помощь.

— Я не могу попасть в номер, — обратилась я к девушке-роботу за стойкой регистрации. Она посмотрела на меня выразительным человеческим  взглядом, поклонилась и вежливо произнесла что-то по-японски. Понимая, что и динозавр мне вряд ли поможет, я направилась к самому умному — роботу-гиду.  Однако и он оказался бесполезен в сложившейся ситуации.

Телефон мужа не отвечал, видимо, он с американцами забрёл в бар или другое шумное заведение. Оставалось только ждать. В холле играла тихая фоновая музыка. Её дополняло мерное клацанье зубов динозавра. У входа, в прозрачной застеклённой камере хранения, то и дело оживал робот-автомат. Стоило мне подойти к стеклу, как загорался свет и робот слегка менял положение. Девушка-андроид кланялась каждый раз, как я проходила мимо. Даже с небольшого расстояния её можно было принять за живого человека. В какой-то момент я не выдержала, зашла за стойку регистрации и прикоснулась к её руке: на ощупь как силикон, значит — точно робот. Одной паранойей меньше. Робот-гид разглядывал меня с таким же интересом, как я разглядывала его, отчего мурашки бежали по коже. А вдруг он тоже меня изучает? Под ногами, как тараканы, мельтешили роботы-уборщики. В автомате с едой я купила лапшу удон и от скуки бросала её на пол, наблюдая как уборщики, словно голодные голуби, соревнуются между собой за брошенный кусок. Одним словом — жуть.

Примерно через час отёчность начала спадать, и я решила испытать удачу. На этот раз глаз замигал зелёным и дверь открылась. Я ликовала! Кукла-тюльпан завела запрограммированный монолог, из которого я урывками поняла прогноз погоды на завтра, что пижаму можно приобрести в автомате в холле, и что она готова выполнить любое моё поручение. Забравшись под одеяло, я скомандовала: «Дэнки кэситэ!» (Выключи свет! — прим. ред). Робот что-то промяукала в ответ, и свет погас.

Утром, пока муж выписывал нас из отеля, американцы поделились впечатлениями о прошлой ночи. Я ожидала бурю эмоций и негодования по поводу «глупости» роботов, поэтому уже мысленно готовила рассказ, какая же я бедная и как мне от них вчера досталось. Однако они нашли отель очень интересным, а полностью автоматизированный процесс избавил от ненужного общения с персоналом.

«Неужели я действительно к ним предвзято отношусь?» — думала я, глядя на увеличенную копию куклы-тюльпана из номера, которая стояла у входа в отель и приветствовала гостей. Подошла к ней и обняла за пушистые плечи. Теперь небольшое селфи. «Хорошего дня, надеемся, вам у нас понравилось», — с детской интонацией произнесла робот. Признаться честно, понравилось!

ОПУБЛИКОВАНО В ЖУРНАЛЕ KIMONO IMAGAZINE №05 ИЮНЬ-ИЮЛЬ 2017

«Ве-е-е-ра! Ве-е-е-ра!» — раздражающе пилил голос мужа. Голова стучала и гудела как многотонный поезд. «Пожалуйста, Таки, не сейчас». Но муж стянул с меня одеяло. «Ну что ещё?» — я огрызнулась. Таки протянул телефон: «А вот что!». На экране ярко светилось фото: лохматая девушка в грязной футболке с чёрными подтёками под глазами лежит на траве в окружении пивных банок. Явно пьяная. И подпись: «Вера и её первая сакура». Это еще что такое?

Муж нервно одевался и следил за моей реакцией. Кажется, на фотографии всё-таки я, иначе он бы так не бесился. «Ты хоть подумала, что будет, если твой начальник увидит это фото в Instagram? Он ведь тебя ни к одному туристу больше не подпустит!»

Я огляделась. У кровати валялись грязные джинсы, на туфле сломан каблук (кажется, я что-то припоминаю), новый клатч за прошедшую ночь явно истрепался. «Прямо как пять лет назад на выпускном филфака».

Я посмотрела на злополучное фото. Мэгуми! Хороша подружка, раз такие фото в сеть выкладывает. После переезда в Токио друзей у меня немного. С Мэгуми мы вместе работаем в туристической компании, которая организует эксклюзивные туры для обеспеченных путешественников. Репутация — наше всё. Мэгуми — эта миленькая японочка, немного полноватая по здешним меркам, с копной каштановых волос, лучезарной улыбкой и желанием всем угодить, оказалась не такой простой, как я думала. Вчера она с радостью фотографировала меня на фоне сакуры. А сегодня — вот она как.

Что я помню: вчера утром потратила час на укладку и макияж. Влезла в свои любимые «скинни джинс». Надела майку и каблуки. Захватила клатч и с модельным настроением поспешила на Омотэсандо. Светило весеннее солнце, и Мэгуми уже ждала на станции.

По дороге в Ёёги парк я представляла, как буду позировать на лавочке в тени вишнёвых деревьев, потом выложу в Instagram и поставлю тег #nofilter; еще могу закопаться в цветы и сделать милое селфи, а могу попросить Мэгуми сделать пару «экшн фото» — я под дождём из лепестков. В общем, сам себе режиссёр.

В парке как раз был «ханами», все пришли любоваться цветами. Помню, была какая-то толкотня: широкая центральная аллея парка напоминала загруженную магистраль города в час пик. Меня толкали парочки с набитыми рюкзаками, наезжали на ноги семьи с палатками и целыми тележками провизии. Все тропинки и аллеи усыпали лепестки сакуры, которые ко всему липли, а главная поляна, покрытая разноцветными одеялами отдыхающих, напоминала муравейник. Сотни вишнёвых деревьев походили на розовые шары сладкой ваты. Под ними стояли, сидели и лежали люди. С дорожки, огибающей поляну, манили лотки с ароматными закусками и пивом. Пивом! В алюминиевых банках, пластиковых бутылках, на разлив, со вкусом сакуры, и у каждого лотка была очередь из жаждущих туристов и японцев.

— Мэгуми, — обратилась я к подруге растерянно. — А как же любование сакурой? Здесь же просто публичная попойка!

— Любование сакурой — это для туристов, а для японцев — это отличный повод выпить на природе с друзьями, — и она заботливо протянула мне баночку пива с изображением веточки сакуры.

Мы разложили свой коврик, выбрали деревце неподалёку, и я стала входить в образ. Мэгуми настраивала камеру. Блондинка в обтягивающих джинсах на каблуках, позирующая у вишнёвого дерева, быстро привлекла внимание аудитории. Меня откровенно разглядывали и с интересом снимали незнакомые люди. Вскоре за спиной выстроилась живая очередь, и пьяный народ стал нагло лезть в кадр. Сессия была окончена. Вернувшись на коврик, Мэгуми с пониманием протянула мне еще одну баночку пива, и сказала: «Кампай!».

Через полчаса мы уже говорили: «кампай» группе в кимоно, что сидела от нас справа. Этот клуб любителей кимоно приходит сюда раз в месяц, обсудить общие интересы и поделиться последними новостями. Джинсы на кимоно я, конечно, не променяла, а вот вишнёвый ликёр пришёлся мне по вкусу.

Ещё через полчаса к нам присоединились фанаты довольно сомнительной музыки, что сидели слева от нас. Ребята гуляли на широкую ногу, чтоб вы понимали, у них был свой пивной аппарат, который они с радостью пускали в ход. Не зная ни слова по-японски, я очень быстро нашла общий язык с новыми знакомыми.

Господи, а на земле-то я как оказалась? Смеркалось, и если бы ещё чуть-чуть, то Мэгуми пришлось бы держать мне волосы возле какой-нибудь вишни. Помню я прилегла буквально на минуту там же, на траве. Дальше — провал в памяти.

«Алло! Мэгуми! Возьми трубку, пончик японский!» Подруга не отвечала. От неё пришло сообщение: «Вера, я только проснулась. Ну и натворили мы вчера! То фото, ну ты понимаешь, я удалила... Не переживай, твоя первая сакура всё-таки удалась». И во вложении к смс — фото: милая девушка улыбается на фоне розовых цветов, а вокруг летают лепестки сакуры. Сохранить. Поделиться. Хэштэг #весна.

ОПУБЛИКОВАНО В ЖУРНАЛЕ KIMONO IMAGAZINE №04 АПРЕЛЬ-МАЙ 2017

Вера Булочкина — уроженка Петербурга, несколько лет назад вышла замуж за японца Таки и переехала в  Токио. Теперь вместе с мужем работает в турагентстве и организует индивидуальные туры для обеспеченных путешественников. Культурные различия, трудности перевода, эксцентричные запросы клиентов — обо всем этом Вера и рассказывает в своей колонке.